Первый наряд
Отслужив неделю, я понял все «прелести» армейской службы. Тоска по дому уже не забивала мне голову, просто некогда было думать об этом. Наш взвод к тому моменту полностью укомплектовался, в его состав входило 33 человека, не считая сержантов. Я узнал, что в течение учебного периода я буду обучаться по специальности: командир командно-штабной машины.
Люди в моём взводе образовывали просто многонациональное общество. Здесь, как в принципе, и во всей роте, служили как русские, так и дагестанцы. С Москвы было не мало народу, один даже, как оказалось, учился до армии в том же институте, что и я.
Однажды вечером сержант подошёл к взводу, уже лежавшему в койках, с книгой нарядов.
-Кто хочет завтра заступить в наряд по столовой?
До этого в наряды мы ещё не ходили. Целую неделю мы учились одеваться, ходить, заправлять кровать, пришивать воротнички. Но из-за временной малолюдности в роте, решили, что мы уже готовы к следующим испытаниям.
-Я! — руки подняли почти все. Слово «столовая» всех привлекало. Хорошо поесть мы мечтали с самого первого дня службы. И хотя сначала мы не могли съесть и одной ложки армейской каши, сейчас уплетали за обе щёки всё, что нам давали.
-Хорошо, — продолжил сержант, — ты, ты, — и начал записывать фамилии в книгу нарядов, — ещё нужны люди в наряд по радиополигону, кто хочет?
Рук уже было меньше. Никто не знал, что это за радиополигон. Но я, решив, что в роте делать нечего, поднял руку.
-Так, ты, — сержант показал на меня,-и вы двое. Телицын, пойдёшь дежурным.
-А что там делать, товарищ сержант? — спросил я.
-На инструктаже узнаешь, заступаете завтра вечером.
Весь следующий день прошёл по обычному расписанию. Как я пойму потом, в армии все дни похожи друг на друга.
В 17.00 новый суточный наряд построили у тумбочки дневального. Перед этим, у нас было время на то, чтобы побриться, привести форму в порядок, поучить свои обязанности.
-Становись! — раздался голос нового дежурного по роте, им заступил мой командир отделения, звание у него было младший сержант, — воротнички к осмотру!
Все курсанты, входившие в состав наряда, всего человек 15, дружно расстегнули верхнюю пуговицу кителя. Младший сержант внимательно проверил воротнички на беловидность.
Я тогда думал, что у сержантов слишком много прихотей, что они просто любят поиздеваться над нами, но потом понял, что всё это входит в так называемые правила отношений. Уставом это было тяжело назвать, и, кстати, слава богу. Я уже потом увидел, как сержантам достаётся за нас. И когда всё больше начинали требовать от наших командиров, тем больше и жёстче они требовали от нас.
Новый дежурный по роте, проверив внешний вид всего наряда, приступил к опросу обязанностей. Но это продолжалось не долго, появился старшина роты, взявший управление инструктажем в свои руки.
Тут началось: крик, слюни, испускаемые старшим прапорщиком, всё стало походить на какой-то дурдом. Я думал про себя: «Зачем так нервничать, нельзя что ли поспокойнее всё объяснить?»
-Так? — старшина подошёл ко мне, — тебя учили представляться?
-Курсант Телицын! — я прижал к себе руки как можно крепче.
-Залупкин! Ты куда заступаешь?
-В наряд по радиополигону, дежурным.
-Так в чём проблема? Вот и представляйся, дежурный по радиополигону курсант Залупкин, ясно?
-Так точно! — я решил, что сейчас я либо засмеюсь, либо закашляю.
-Повтори!
-Дежурный по радиополигону, курсант Телицын! — выкрикнул я.
Старшина немного помолчал, и продолжил со мной разговор. Дальше из его слов я наконец-то узнал, что входит в мои обязанности. После этого он побеседовал с моими дневальными, курсантами с моего взвода, заступающими вместе со мной.
После окончания инструктажа весь наряд вышел на плац. Теперь предстояло простоять на улице целый час. Для меня тогда всё это было достаточно интересно. Потом, когда мне приходилось стоять на этих разводах суточного наряда чуть ли не каждый день, я всё чаще начинал думать о том, когда же это закончится. Я смотрел на людей вокруг, и не понимал, что они здесь все делают? Такая куча здоровых мужиков, и все занимаются полной ерундой. Одни пользуются своей властью, другие смотрят им в рот, но только стоит первым отвернуться, вторые за спиной посылают их на все четыре стороны.
Суточный наряд, заступающий от нашего батальона Связи, построился на своём месте. Все остальные воинские части выстроились по периметру плаца, встав лицом к середине. Застучали барабаны, предвещающие о начале развода.
-Новый суточный наряд, становись! — крикнул вставший в центр плаца капитан, заступавший в тот день помощником дежурного по караулам, — равняйсь, смирно! Дежурным по караулам заступает майор ……..!
Капитан подошёл строевым шагом к майору, сказал ему ещё какие-то слова, и отошёл в сторону.
-Здравствуйте, товарищи! — обратился майор ко всему наряду.
-Здравия желаем, товарищ майор, — раздался гул по всему плацу.
Мне напомнило это о параде, который проходит 9 мая на Красной площади.
-Становись! — крикнул уже помощник дежурного по нашему батальону, встав впереди нашего строя, — дежурным по батальону заступает капитан…………!
-Первая шеренга четыре шага, вторая шеренга два шага вперёд, шагом марш! — скомандовал капитан, и наш строй задвигался. Я стоял в первой шеренге, в которой, как я потом понял, стояли дежурные. Со мной в шеренге находилось человек восемь, в основном сержанты, заступавшие дежурными по ротам. В том числе и мой сержант.
Капитан подошёл к каждому из нас, спросил обязанности, и проинструктировал по поводу нашего несения службы. Помощник дежурного по батальону в этот момент беседовал с остальными шеренгами. Всё это продолжалось в течение 30 минут, пока дежурный по караулам не решил наконец-то закончить этот развод.
Снова застучали барабаны, весь суточный наряд промаршировал мимо трибуны. Во время марша я прижал руки к телу, повернул голову направо, подняв свой подбородок как можно выше. После этого мы втроём направились к месту несения службы.
Радиополигон представлял из себя военный гараж, в котором вместо легковых автомобилей стояли Командно-Штабные машины, БТР-ы. Всё это было огорожено высокой решёткой, освещённой со всех сторон. В обязанности суточного наряда входила охрана радиополигона, осмотр прилегающих территорий, и многое другое.
На входе нас ждала предыдущая смена. Просто так мы их не могли отпустить. В наши обязанности так же входило принятие наряда: проверка каждого гвоздика, ключа, порядка на территории. На каждой машине висело по несколько печатей, раскрытие которых фиксировалось в журналах.
-Почему такой беспорядок? — спросил мой дневальный у сменяющегося наряда. Меня это подвинуло к мысли о том, что мы и сами постепенно становимся натуральными военными.
-Сейчас уберём! — ответил недовольно курсант предыдущей смены, — посмотрим, что ты станешь делать, когда я у тебя наряд принимать буду, я тебя загоняю!
-Давай, убирай, а то до утра здесь будешь сдавать! — мой дневальный был более упёртым.
Я с предыдущим дежурным стал проверять печати, записи в журналах.
Через час старый наряд, уставший не только от суточного стояния на морозе, но и не в меньшей степени от нашего принятия наряда, отправился в роту.
Теперь вся ответственность за радиополигон легла на плечи моей смены.
Я поставил одного дневального на ворота, второй принялся чистить постоянно падающий снег. Эти ребята призвались вместе со мной, среди них я не являлся главным, просто у меня были другие обязанности. Ведь в армии всё просто: чтобы не возникало никаких вопросов в том, кто чего должен делать, всегда назначается старший. Ему все должны подчиняться. Ему же и больше всех достаётся. Правда, если у старшего есть лычки, то есть уже не чистые погоны, то власть начинает расти. Соответственно, растут требования сверху.
Снег всё время заставлял кому-то из моих дневальных бегать с лопатой по территории радиополигона. Я тоже присоединился к этому «удивительному» занятию. В мою голову лезли мысли о том, что же сейчас происходит в Москве. Кто-то, наверное, спит, кто-то в снежки играет, кто-то целуется. А я? Как идиот бегаю с лопатой вокруг военных машин, мечтая хотя бы о капельке сна.
В 22.00 один из моих дневальных ушёл спать в роту. Сон суточного наряда составлял четыре часа. В 2 часа ночи отдыхающая смена меняла бодрствующую. Старшие спали днём, с 10.00 до 14.00. Правда, как потом показала вся службы, дежурные вообще почти не отдыхали.
-Сань, как тебе в этом наряде? — спросил меня оставшийся дневальный.
-Нормально, пока. Лучше, чем в роте сидеть. Но, чувствую, днём начнётся самое интересное, когда сюда придут заниматься.
-Да, это точно!
Снег на некоторое время перестал идти. Мы вдвоём бросили лопаты в сугроб, и залезли греться в нашу будку. В кунге термометр показывал 25 С, на полу стояло сразу два обогревателя. На одном из них мой помощник сразу же развесил свои портянки.
-Фух, а то совсем промокли,-дневальный посмотрел в окно, — главное никого не прозевать, а то с проверкой кого-нибудь притащит. Да и поспать бы ещё.
-Поспим после 12, поочерёдно! Кто-то должен обязательно на фишке стоять, — ответил я, и взял трубку телефона, — пора докладывать! — я набрал номер дежурного по части, — товарищ, капитан, во время моего дежурства происшествий не случилось, дежурный по радиополигону, курсант Телицын! — сказав фразу, я положил трубку.
-Молодец, без запинок, всё равно дежурный давно спит, и ты не ему докладывал, — мой дневальный засмеялся.
-Да, ты прав, — я решил ненадолго выйти на улицу. Снег опять начал засыпать очищенную нами с таким большим трудом территорию радиополигона.
И тут я увидел за решёткой сержанта из своей роты. За ним шло ещё три человека, которых в темноте я не сразу разглядел.
-Что смотришь, нет никого из офицеров? — сержант внимательно на меня взглянул.
-Нет, пока чисто! — я посмотрел по сторонам.
-Хорошо, слушай внимательно. Мы вдвоём, — сержант покосился на стоящего рядом с ним сержанта, — кое-куда сейчас сбегаем, а в это время в вашем кунге посидят две барышни. Смотри, чтобы их никто не видел, понял?
-Так точно, промямлил я, — что значит, чтоб никто не увидел, а вдруг кто-нибудь зайдёт, и обнаружит их со мной? — а вы надолго?
-Нет, скоро вернёмся, — двое сержантов быстро скрылись за углом.
Две барышни молча зашли в кунг, и там уселись.
-Опа, — на меня посмотрел мой дневальный, — в нашем кунге женщины!
-Сам вижу, вдруг сейчас кто-нибудь из офицеров придёт, тогда не докажешь, что они не к нам пришли.
-Дежурный! — раздался женский голос из кунга.
-Тебя зовут! — дневальный ухмыльнулся!
Я заправился, стряхнул с себя снег, и вошёл внутрь кунга.
-Тебя как зовут-то? — спросила меня блондинка.
-Александр! — сказал я, и почувствовал неловкость от такого общения. Я понял, что сейчас я не на гражданке. Как бы меня не тянуло к женщинам, за спиной я ощущал чей-то пристальный взгляд. Ладно бы я был в увольнении, или хотя бы не в наряде. Одно то, что в нашем кунге сидели посторонние, а тем более женщины, вело за собой уголовную ответственность.
-Слушай, — обратилась ко мне брюнетка, — а что ты можешь сказать про сержанта, ну, про того, который с тобой сейчас говорил?
-Да я в роте всего неделю, плохо его знаю. Тем более не могу распространяться про начальников, — тут я почувствовал себя малолетним юнцом, который впервые разговаривает с девчонкой.
-Да ладно, может, что-нибудь интересное про него можешь рассказать?
Я решил, что стоит поддержать беседу.
-Он у нас коптёрщик, отвечает за постельное бельё, и так далее. Один раз, после бани, он заставил весь мой взвод отжиматься в течение тридцати минут, так как мы якобы не сдали комплект белья. Оказалось, что его не сдал один из сержантов, дедушка. Хорошо, конечно, что рано или поздно в этом разобрались, только вот отжаться-то пришлось.
-Значит, он строгий? — засмеялись девушки.
-Получается так! — я услышал шаги на улице. И к моему счастью, это были наши сержанты, вернувшиеся с какой-то сумкой.
-На тебе пакет, всё, что в нём есть, нужно перетащить в роту, ясно?
-Так точно! — я взглянул внутрь, и увидел четыре баклажки пива по 2,5 литра, — а как я это пронесу, — вырвалось у меня.
-А это тебе решать, не дай бог запалишься! Бери бушлат, заворачивай в него пиво, и вперёд! Так за пару раз всё и отнесёшь. В роте передашь любому сержанту, скажешь, чтобы в каптёрку отнесли, ясно?
Я взял из кунга бушлат, завернул в него первую партию тонизирующего напитка, и пошагал в роту.
-Да, вот я попал! — подумал я про себя.
Проходя мимо дежурного по части, я никого не увидел. Видимо, он где-нибудь уже ходил с проверкой. В роте меня встретил при входе один из сержантов, уже получивший звонок с радиополигона.
-Давай сюда, ещё две скорее неси, пока дежурного по части нет.
Я слетал ещё за партией пива, проделав всё без палева.
Вернувшись на место несения службы, я увидел своего дневального, стоящего при входе.
-Ну как, всё нормально? — спросил он у меня.
-Да, а где эти?
-В кунге засели, — я услышал, как из нашей будки разносится женский смех.
-А вдруг дежурный по части придёт? Что тогда будет, — я посмотрел испуганно на дневального.
-Надейся, что нам ничего, мы же не можем выгнать их отсюда!
-Эй, дежурный, — раздался крик из кунга.
Я быстро забежал внутрь.
-Молодец, всё нормально! Мы тут ещё немного посидим, не волнуйся.
Я вышел на улицу.
-Да, весело наряд проходит! — прошептал я своему помощнику, — давай снег чистить?
-Давай!
Мы дружно взяли лопаты, и продолжили уборку территории.
Наш кунг занимали ещё где-то около часа. И когда свидание подошло к концу, вся четвёрка вышла на улицу.
-Всё тихо? — спросил у меня сержант, — никто мимо не проходил?
-Всё нормально, товарищ, сержант, — я поставил лопату в снег.
-Ладно, тогда мы пошли, если будут спрашивать, скажешь, что здесь никого не было, понял?
-Так точно, всё ясно!
-Слава богу ушли, — вздохнул сзади меня дневальный, — теперь можно поспать пойти. Где там наш соня, надеюсь, его разбудили?
Всё оставшееся время до рассвета мы боролись с падающим снегом. Дневальные успели поспать по четыре часа в отличии от меня. Я, не привыкший не спать всю ночь, начал чувствовать по всему телу ужасную усталость, словно я всю ночь протусовался на ночной дискотеке. И хоть мой первый наряд только начинался (до вечера было ещё ой как долго), я надеялся, что больше никаких приключений он мне не принесёт.
В 7.50 утра я увидел своего командира роты, подходящего к решётке. На инструктаже нас предупреждали, как вести себя при появлении на территории радиополигона своих непосредственных начальников. Только вот делать на практике мне этого не приходилось.
-Смирно! — крикнул я как можно громче в тот момент, когда капитан вошёл внутрь огороженной территории. Офицер остановился. Его взгляд был холодным и спокойным. Двое моих дневальных встали по стойке «смирно», и приложили правую руку к головному убору.
Сейчас для меня начиналось самое сложное. Все стояли вкопанными в землю, и ждали от меня дальнейших действий. Я сделал три строевых шага по направлению к командиру роты.
-Товарищ, капитан! Во время моего дежурства происшествий не случилось! Дежурный по радиополигону, курсант Телицын!
-Вольно! — произнёс спокойно офицер! — всё нормально? Командир части ещё не появлялся?
-Никак нет, товарищ капитан, — я заметил, как мои дневальные резко продолжили чистить снег.
-Смотри, чтобы ему нормально доклад сделал. Я понимаю, что ты недавно служишь, но руки-то у тебя и на гражданке были, — капитан взял мою руку, и поднёс её к моей шапке, — держи увереннее, параллельно земле! Подбородок подними! Ноги вместе! Левую руку прижми как можно сильнее к туловищу! Вот так! Понял?
-Так точно! — вырвалось у меня. Я почувствовал себя куклой, с которой можно делать всё, что захочешь.
-Порядок быстрее наводите. Занятий сегодня не будет, машины никому не открывать! Только после моего личного приказа!
Посмотрев ещё раз на машины, капитан отправился в роту. Я немедленно доложил по телефону своему дежурному, младшему сержанту, что «опасность» приближается.
Через десять минут вдалеке я увидел командира части, но он, к нашему счастью, к нам даже не собирался. Полковник сразу направился в казарму.
-Пронесло вроде! — сказал мне один из дневальных, — хорошо, что занятий не будет!
-Да, хорошо! — добавил я.
Всё остальное время наряд прошёл без эксцессов, единственное, что нам доставляло неудобства, это всё время падавший снег. Поспать мне удалось всего два часа. Вечером пришлось немного помучиться со сдачей наряда, правда, в основном, моим дневальным. Зато в казарме, после команды «Рота, отбой!», я сразу отрубился.