Рота № X
Нас построили напротив тумбочки дневального. Лейтенант с документами начал разговаривать с другим офицером.
— А что это за нож у тебя на ремне? — спросил я у дневального, стоящего по стойке смирно.
— Это штык-нож, — ответил он.
— Так, — лейтенант снова подошёл к нам, — поднимаемся на второй этаж, вас определили во вторую роту.
Мы поднялись по лестнице на верх. Долго стоять у входа не пришлось, нас забрал с собой один из сержантов, и повёл в конец расположения. Мы увидели большое количество кроватей, которые стояли одна на другой в два яруса. Тумбочки, на которых висело много бирок, были расположены между коек. Вокруг ходили люди в форме нашего возраста. Я сразу подумал, что все они отслужили не меньше года, но как оказалось потом, призвались вместе со мной.
— Высыпайте всё содержимое своих рюкзаков, -сказал сержант, построив нас возле турника.
Мы выполнили его приказ, и выложили на пол всё, что донесли после долгой поездки сюда в роту. У меня оставались пряники, которые сержант тут же забрал себе, остальное всё оставил.
— Значит так, идём за мной, — наш новый командир проводил нас к кроватям, — вот это ваша тумбочка, вы сюда сейчас положите все свои вещи. В верхний ящик кладутся мыльно-рыльные принадлежности, для кого не понятно, это зубная щётка, мыло, зубная паста, бритва, кремы. На среднюю полку вы будете класть тетради, фотоальбомы, ручки и так далее. На нижнюю полку крем для обуви, щётку для обуви. В вашей тумбочке всегда должен быть порядок, иначе я буду вас наказывать, ясно?
— Да, — ответили мы, и начали раскладывать свои вещи.
— Ты будешь спать на этой кровати, — продолжил сержант, — ты на этой.
После того, как мы узнали, где должны спать, и где должны храниться наши вещи, наш новый командир приказал нам встать в один ряд, и поставить перед собой табуретки.
— Сейчас я научу вас наматывать портянки, — продолжил он, — повторяйте за мной, — сержант положил портянку на стул, и поставил сверху свою ногу, — с внешней стороны ступни должна быть короткая часть, а с внутренней длинная часть портянки. Короткую часть обматываете вокруг ступни, и подворачиваете под неё, длинную часть наматываете в другую сторону, обматывая её вокруг голени, — слова нового командира сопровождались действиями, мы повторяли всё за ним, — обмотав вокруг голени, вы делаете такое движение. Теперь повторите это действие несколько раз, пока не получится.
Сказав это, сержант ушёл по своим делам, оставив нас за приятным занятием. Где-то через двадцать минут, дневальный крикнул: «Рота, строиться в расположении, форма одежды номер пять для следования на ужин!»
— Вот это мне нравиться, — сказал парень, наматывавший портянки слева от меня.
— Да, пора бы уж, — добавил я.
Мы быстро надели сапоги, и шинели. Сержант показал нам место в строю, при этом, указав как правильно заправляться, и застёгивать крючки на наших новых пальто. Вместе с нами в строю оказалось ещё пятнадцать человек. Все мы образовывали новый взвод, который только набирался.
В роте на тот момент из нового призыва набрался полностью только первый взвод, мой, третий, только пополнялся. Ещё не раскиданные в войска из предыдущего призыва образовывали взвод СНП, что расшифровывалось, как старый нераспределённый призыв. Их было человек двадцать.
Перед строем встал дежурный по роте, на форме которого висел значок.
— Рота, становись! — все подняли головы вверх, возле дежурного встал офицер, — равняйсь, смирно, равнение на середину. Товарищ старший лейтенант, рота в количестве восьмидесяти трёх человек для следования на ужин построена, дежурный по роте, младший сержант Архипов!
— Вольно, — офицер убрал руку от головного убора, — напра-во!
Все повернулись направо, мы, новички, старались повторять всё за остальными, для нас это было впервые, и это немного пугало.
Рота вышла на улицу. Каждый взвод построился так же, как стоял в расположении, офицер встал перед строем.
— Рота становись, равняйсь, смирно, в походную колонну, — после этих слов старшего лейтенанта, от каждого взвода вышел сержант, и встал перед строем, — повзводно! Первый взвод направляющий, остальные за ним, в столовую шагом марш!
Заиграл барабан, и взвод за взводом, длинной колонной, мы направились в столовую.
После ужина я ожидал услышать побыстрее команду «Отбой!», это наверное была единственная команда, о которой я слышал ещё на гражданке. Но наше появление в роте не могло оставить равнодушным нашего нового командира отделения. Младший сержант планировал научить нас многим вещам в первый же день нашего появления в роте. И как я потом понял, это была не его прихоть. В половине десятого он собрал нас в спортивном зале, решив, что мы уже морально готовы узнать о такой вещи, как белые воротнички.
— Каждому из вас на ППЛС были выданы по два воротничка, — начал сержант, — это не просто тряпки, которыми можно высмаркиваться — хотя некоторые как я смотрю уже это тайком сделали — это элементы вашего армейского так сказать стиля, — сержант наклонил голову и приподнял свой китель, — воротничок всегда должен быть снежно-белого цвета. Для этого вам необходимо научиться его пришивать.
Все удивлённо смотрели на сержанта, ожидая услышать, что всё это шутка.
— А у вас не просто воротничок, у вас целая толстая материя, — спросил один из курсантов, — нам такую можно?
— Вот отслужишь полгода, будет можно, — улыбнулся сержант, — а пока снимайте все кители, берите в бытовой комнате иголки с нитками, у кого нет, и начинайте пришивать. Утром, когда придёт старшина роты, он должен увидеть у каждого на форме белые, ровно пришитые воротнички, — после этих слов сержант вышел за дверь, но тут же вернулся, — да, забыл сказать, каждый, кто пришьёт, спать ляжет только когда мне покажет воротничок, — и вот тут он закрыл за собой дверь.
Через десять минут я и ещё четыре человека сидели в спортзале, только тренажёры нас не интересовали, мы, как настоящие мужчины занимались здесь шитьём. Моя первая попытка пришить воротничок не увенчалась успехом, я слишком много оставил места с одного края, и мне пришлось его отдирать. У моих соседей тоже не всё шло гладко. И тут первый из нас решил показать свой китель сержанту. И не обрадовался, что решил это сделать.
— Ты сам-то видишь, что всё криво? — начал сержант, отрывая воротничок от кителя, — давай перешивай, я сегодня дежурный по роте, так что могу здесь всю ночь с вами тусоваться, — после этих слов сержант посмотрел на мою работу, и мой воротничок удостоился той же участи, что и воротничок моего соседа.
Так нам пришлось перешивать свой бело-снежный воротничок ещё раз десять, пока сержант не отпустил нас спать. Зато потом мы пришивали его на автомате.
Отступление от автора: Я решил, что описывать каждый день из своей армейской жизни стало бы слишком скучно, и растянуто. Дальше я хочу рассказать о самых интересных, важных, любимых, неудачных случаях своей службы, придерживаясь исторического порядка.