Боевая тревога

Армия это не только построение на плацу и постоянная уборка территории, но и сила, которая в любой момент должна уметь дать отпор любому врагу. И чтобы каждый солдат мог действовать как полезная деталь большого механизма, нужно периодически устраивать репетиции боевых тревог, а также репетиции репетиций боевых тревог. Наша рота не была исключением, и у нас команда о «неожиданном подъёме» не раз произносилась со стороны тумбочки дневального.

— Завтра утром будет неожиданная для всех боевая тревога, — как-то начал свою речь командир роты, собравший нас в расположении, — она будет настолько неожиданной, что нам нужно к ней подготовиться со всей серьёзностью.
— А во сколько она неожиданно прозвучит? — задал вопрос капитану один из сержантов.
— В половине шестого утра, — улыбнулся наш командир роты, — так что сегодня нужно наладить отбой и подъём. Так же возле моего кабинета висят списки, в которых указано, к какой боевой группе приписан каждый курсант. Сержанты должны довести до личного состава, что входит в действия каждой боевой группы.

После речи капитана мы все разошлись, но ненадолго. Уже через десять минут каждый взвод находился возле своих коек, слушая речи непосредственных командиров.
— Каждый из вас должен успеть раздеться, уложить свои вещи на свой стул, именно на свой стул, и успеть накрыться одеялом, — обратился к нам сержант, — если хоть кто-то не успеет накрыть одеялом свою ногу, либо его ремень будет криво висеть на стуле, мы всё будем повторять снова и снова, ясно?
— Так точно! — раздалось со всех сторон. Мы стояли в два ряда, и каждый мысленно представлял себе, как он побежит к своей кровати, услышав команду сержанта. Соседний взвод уже начал быстрый отбой слева от нас, и мы тут же услышали крики мата и шум двигающихся по полу табуреток.
— Взвод, отбой! — крикнул сержант и нашему подразделению.
Я стоял в десяти шагах от своей койки, но на пути у меня было человек десять, которые рьяно, расталкивая друг друга, также побежали к своим кроватям. Я услышал, как чья-то табуретка упала, и её стали все задевать ногами, всё дальше двигая от кровати хозяина. Кто-то споткнулся, задев при падении сразу двух человек, которые тут же узнали, что умеют материться. На бегу, если это можно было назвать бегом, все растёгивали застёжки на кителях и снимали ремни. Когда я подбежал к своей кровати, прошло уже примерно 30 секунд, и я понимал, что времени на все остальные действия осталось ужасно мало. Краем глаза я увидел, как кто-то слева от меня уже раскладывал вещи на стуле, и это ещё больше заставило меня нервничать. Я снял с себя китель, небрежно положив его на стул, сапоги поддались мне быстро. А вот во время снятия штанов, левая нога застряла, я начал с силой тянуть штанину, и вдруг меня кто-то толкнул в спину. Я кое-как удержался на ногах, но всё-таки штаны снял. Дальше оставалось самое лёгкое — нужно было залезть под одеяло. Это получилось действительно быстро, и накрыв себя, я стал ждать, что будет дальше.
— Не успели! — крикнул тут же сержант, проходя вдоль кроватей, — вдобавок половина вещей сложена криво, чья-то табуретка на полу. Интересно, а где вещи, которые должны лежать на этой табуретке? — сержант засмеялся, — а здесь не хватает штанов! — наш командир осмотрелся, подошёл к одной из кроватей и резко поднял одеяло, — так, так, решил схитрить, в штанах под одеяло лечь? Взвод подъём! — неожиданно снова крикнул сержант.
Мы вскочили со своих кроватей, снова мешая друг другу. Я быстро натянул на себя штаны. Решив не заматывать портянки, чтобы сэкономить время, я просто кое-как приложил их к своим ногам и засунул в сапоги. Схватив китель и ремень, я побежал к месту построения, надевая всё не совсем удачно на бегу.
— Становись! — снова скомандовал сержант, — всё, всё, замерли, ничего больше не застёгиваем! — наш младший командир начал нас осматривать, — это что такое? — обратился он к одному из нас.
— Не успел, товарищ сержант, — у курсанта торчало нижнее бельё из-под кителя.
— Это ты будешь врагам рассказывать, — засмеялся наш командир, — да уж, не боевое подразделение, а какие-то бабы с похмелья. У одного портянки из сапог торчат, у второго китель наизнанку, третий ремень не успел надеть. Ну что ж, будем дальше тренироваться! Взвод, отбой!

В итоге, нам пришлось так бегать раз десять подряд. И к концу у нас стало получаться всё действительно лучше. Мы просто смогли понять, как можно не мешая друг другу, слаженно укладываться под одеяла. И смысл всей этой чехарды был как раз в командных действиях.
Но и после десятого раза, мы не смогли всё сделать правильно.
— Петров, — крикнул сержант, — снова ты не успел, все уже лежали под одеялами, а ты только ремень снимал.
— Блин, Петров, сколько можно тормозить? — раздались голоса остальных курсантов.
— Товарищ сержант, моя койка в конце, пока я добегаю, уже минута проходит, — начал оправдываться Петров.
— Так беги первым, — наш командир посмотрел на всех, — а вы его пропускайте.
Так мы закрепили знания о быстром отбое. А сержант пригрозил, что в следующий раз нужно будет всё успеть сделать, пока будет гореть спичка.

В половине шестого утра неожиданно прозвучала команда дневального «Рота, подъём! Боевая тревога!» Мы тут же ощутили, насколько были полезны вчерашние занатия. Уже не так коряво, мы оделись и построились в расположении.
— Всем получить оружие согласно списку боевых групп, — скомандовал капитан.
Я был включён в список «Отряда на гауптвахте». Вместе со всеми, я получил свой противогаз, повесив его на ремень. Также нам выдали каски, которые мы надели сверху своих шапок-ушанок. Но мне также полагалось получить автомат, штык-нож и сумку для боеприпасов, и я побежал в оружейную комнату. Получив весь свой боевой инвентарь, я почувствовал, что дышать стало намного сложнее. На моём ремне, рядом с противогазом, стали соседствовать штык-нож с сумкой для боеприпасов. А автомат всё время задевал сзади каску.
Наше боевое подразделение собралось возле оружейной комнаты. Всего было пять человек во главе с одним из лейтенантов. Мы вышли на улицу, и заняли своё место на плацу, ожидая следующих рапоряжений. Учитывая всю важность этих учений, долго нам ждать не пришлось. И услышав приказ о том, что все боевые группы должны двигаться к месту своей обороны, мы направились в сторону гарнизонной гауптвахты. Все остальные боевые группы также стали удаляться с плаца в разные стороны. Дойдя до гауптвахты, мы остановились. Посмотрев на место, которое в случае нападения врага, должны были бы стойко оборонять, мы пошли обратно.

Так прошли учения по неожиданной боевой тревоге. За всё время службы меня ждало ещё несколько таких учений, и каждый раз я был в одной и той же боевой группе.

Далее: Отличник караульной службы