Еда для собаки командира части
В армии я сталкивался со многими вещами, которые являлись сопутствующими военной службе. Если есть солдаты, их можно использовать для различных вещей. Нужно сделать ремонт в офицерской квартире? Пожалуйста, в батальоне обязательно найдутся те, кто умеет клеить обои и красить стены. Нужно перевести мебель? Можно позвать бесплатный отряд солдатских рук. Нужно перекопать огород у бабушки какого-нибудь офицера? Не вопрос!
Но были также вещи, которые не относились к умениям солдат, а были связаны с воинскими ресурсами. И были ресурсы, которые можно было только украсть, например, новую форму, а также те, которые всё равно выбрасывались. К таким ресурсам относились остатки еды в столовой. Солдаты, хоть и были голодными, оставляли много всего в своих тарелках. И если в любом доме такие остатки еды могут съесть домашние животные, то в армейской столовой, они просто уходят в мусор. Но, если перефразировать известную цитату, можно сказать «Если домашнее животное не может придти, еда сама придёт к животному».
Однажды, когда моя служба перевалила за шесть месяцев подъёмов и отбоев, меня вызвал к себе командир роты, звание у него было капитан.
— Телицын, — начал он, — ты слышал что-нибудь про еду для собаки, которую мы отвозим нашему командиру батальона?
— Что-то слышал, — ответил я, — по крайней мере в столовой не раз видел, как с тарелок что-то собирают в бидон.
— Верно, собирают. Сержант, который за это отвечал, увольняется, так что теперь за этот вопрос будешь отвечать ты.
— А что нужно конкретно делать? — я подумал про бидон с остатками пищи, и мне как-то стало не по себе.
— Нужно просто каждый день во время ужина набирать в бидон еду, а потом отвозить командиру части домой, — во время этих слов командир роты открыл свой сейф, — чтобы не было проблем с увольнительными, которые нужны для выхода в город, я тебе сразу дам несколько штук. На них уже мои подписи, нужно просто дату и время в них проставлять. Сначала сам туда будешь ездить, потом можешь какого-нибудь курсанта найти, но за сам процесс отвечать будешь ты.
Я взял увольнительные, дававшие мне дополнительные преимущества для выхода в город.
— А вот и сам бидон и вещмешок для него. Второй бидон сейчас дома у командира части, — капитан протянул мне предметы, необходимые для выполнения столь важного приказа, — система простая, этот сегодня с едой оставляешь там, пустой забираешь.
Когда я вышел из кабинета командира роты, у меня возникло две мысли: «Это получается каждый день теперь следить, чтобы собаке еду отвозили?» и «Зато теперь можно спокойно выходить в город!»
Вечером, когда наша рота пошла на ужин, я сразу же нашёл ответственного курсанта, вручив ему вещмешок с бидоном.
— На время ужина отвечаешь за вещмешок головой, — обратился я к нему, — повесь себе на спину, но чтобы затылочное зрение не теряло его из виду, понял?
— Так точно, — ответил рядовой.
— Когда ужин будет заканчиваться, я тебе скажу, что делать.
Во время ужина, когда все уже начали относить свои тарелки к окну сдачи грязной посуды, я позвал курсанта к себе.
— Теперь отдай бидон, что внутри вещмешка, наряду по столовой, которые грязные тарелки принимают, пусть наберут в него остатки еды. Я сейчас туда подойду тоже.
— Смотри сам не съешь чего-нибудь из бидона, — крикнул ему вслед сержант, сидевший со мной, — Сань, это получается ты вечером в город выйдешь?
— Да, — ответил я.
— Тут дело одно есть. Сегодня днюха же у оного из наших дедушек.
— Ну да.
— Попробуй водки купить где-нибудь, а то достать не получается, ты же всё равно с вещмешком будешь. Деньги я тебе дам.
— Хорошо, — ответил я, хотя понимал, что это рискованно, но выбора не было, — в роте тогда вернёмся к разговору.
Через несколько минут я проверил, что наряд по столовой не просто поставил бидон где-то в углу, а реально стал набирать в него еду. Приказавши своему курсанту подождать, пока бидон наполниться, я отправился на улицу.
В роте я оформил сам себе увольнительную записку, взял деньги на водку, повесил на себя рюкзак, и направился к КПП. Одиночный сержант, идущий с вещмешком, является интересной целью для любого патруля. И недавняя история с гауптвахтой, где значок дежурного по штабу был пустым местом без увольнительной записки, меня заставляла быть очень внимательным.
И патруль всё-таки попался на моём пути. Подходя к лейтенанту, которого сопровождали два рядовых, я приложил свою руку к головному убору.
— Ваши документы, сержант, — обратился ко мне лейтенант.
Я достал свой военный билет, внутри которого аккуратно лежала увольнительная записка. Он всё внимательно изучил, и решил задать стандартный вопрос:
— Куда направляетесь?
— К командиру части, собаке еду везу, которую собрали в столовой …
— Ясно, ясно, можешь не продолжать, — лейтенант перебил меня, и протянул документы, — можешь идти.
Вопроса «Что находится в вещмешке» не прозвучало, а лейтенант словно потерял интерес к моей кандидатуре, когда узнал, куда я еду.
Я дошёл до улицы, гже ходит общественный транспорт. На троллейбусе я проехал шесть остановок, и оттуда ещё за семь минут добрался до дома командира части. На лифте я поднялся на нужный этаж. Двери квартиры открыла жена нашего комбата, которая поздаровавшись, взяла вещмешок. Тут же она вручила мне в руки второй вещмешок с пустым бидоном, и закрыла двери.
— Операция на половину завершена, — подумал я про себя, и спустившись на лифте на первый этаж, направился в обратный путь. К тому моменту, на улице уже потемнело, и моя фигура с вещмешком уже не так была заметна прохожим.
На полпути к остановке, я приметил небольшой продуктовый магазин. Патрули и любые военные в этом районе дело редкое, поэтому спиртной напиток было мной решено купить именно в этом месте. Продавец без лишних вопросов, словно ему привычна ситуация с продажей водки военным, взял с меня деньги, и отдал в руки бутылку. Приготовленным мной зараннее полотенцем, я обернул водку, и аккуратно положил её в пустой до этого бидон. Завязав потуже рюкзак, я повесил его на два плеча, и вышел снова на улицу.
Вспоминая сейчас этот случай, я задумываюсь. «Интересно, а сейчас бы он продал мне водку, ведь уже действует закон, что для покупки спиртного должен исполниться 21 год? Или он военный билет бы посмотрел?»
На троллейбусе я доехал до улицы, ведущей к моей части. Тут мне предстояло преодолеть последние метры до избавления вещмешка. И когда ничего не предвещало опасности, из-за угла передо мной предстал патруль во главе с очередным лейтенантом. Это был уже новый патруль, не тот, что встретился мне в начале поездки.
— Ваши документы, сержант, — обратился ко мне очередной лейтенант.
Я достал свой военный билет, и показал сразу же увольнительную записку. Изучив документы, начальник патруля посмотрел на мой вещмешок:
— Куда ходили в увольнении?
— К командиру части ездил, его собаке еду возил, которую собрали в столовой …
— Понятно, — лейтенант улыбнулся, — можешь идти, — ему совершенно не хотелось изучать содержимое бидона.
В роте все уже готовились к отбою, когда я вручил вещмешок с пустым бидоном рядовому, который набирал еду в столовой.
— Отвечаешь за вещмешок и бидон, — сказал я своему курсанту, — на каждый ужин будешь теперь его брать в столовую, а что делать дальше, ты уже знаешь.
— Так точно, — рядовой забрал порученные ему предметы, и направился к своей койке. А бутылка водки, добытанная мной, уже разливалась нашими сержантами.
До конца службы я отвечал за то, чтобы собака командира части была всегда накормлена. И для всего сержантского состава была дополнительная возможность выйти в нужный вечер или выходной в город. Ведь я мог спокойно выписать на нужного солдата увольнительную, и он, отвечая за доставку еду, получал свободное для себя время в городе.