Марафон на 5 километров

В каждой роте нашего батальона был в обязательном порядке компьютер с оргтехникой. В нём хранились различные бюрократические документы, а каждый сержант и офицер роты мог распечатать нужную бумагу. Например, конспект, написанный от руки, дополнялся распечатанной на десятке листов бумаги лекцией. В нашей роте компьютер стоял в комнате командира роты, и как я уже рассказывал,  находился под моей ответственностью. Когда я был ещё курсантом, в роте объявили о конкурсе на ротного компьютерщика. Я сразу же объявил о своём желании, показал свои умения предыдущему гуру клавиатуры и мышки, и был принят в эту не совсем армейскую должность.

В любой момент меня мог вызвать командир роты, и приказать напечатать какой-нибудь документ. Но помимо капитана, моими услугами пользовались и все остальные офицеры и сержанты нашей роты. Наш старшина, трепетно контролирующий хозяйственное имущество каптёрки, часто просил вывести на бумагу свои цифры, а иногда пользовался принтером в личных целях. Принтер вначале стоял матричный. Это был очень шумный и медленный зверь, который правда позволял печатать сразу по несколько копий документов. Для этого между листами бумаги нужно было вставить копирку. Потом был куплен струйный принтер, печатающий очень быстро. Но в нём оказался очень большой минус — картридж в нём быстро заканчивался, и каждый раз приходилось возвращаться к старому проверенному матричному «другу».

В отсутствие офицеров, комната командира роты становилась излюбленным местом для сержантов. Ведь на компьютере можно было посмотреть фильмы, послушать музыку, поиграть в игры. И я, выполняя какую-нибудь работу на компьютере, иногда ощущал себя диджеем. Когда в комнату заходил какой-нибудь сержант, я знал, какую песню нужно включить. «А ну-ка, влючи 100 дней до приказа», — слышал я каждый раз от одного из старослужащих, и тут же включал нужную песню. Командир роты зачастую приказывал подготовить документы к утру. Я был рад выполнить приказ, но когда он уходил, компьютер кем-то занимался, и мне приходилось всё делать после отбоя. В те моменты я завидовал всем остальным, которые не были обременены подобными обязанностями.

Когда я примерил на свою форму сержантские лычки, то подготовку документов доверил выбранному мной солдату. Но за качество его работы всё равно приходилось отвечать мне, периодически продолжая отправлять на печать документы своей рукой. Время шло, я видел и слышал много интересного внутри стен комнаты командира роты, часто общаясь с командным составом нашей части. Но периодическое сидение за компьютером, а также армейский режим приёма пищи, добавили к моему весу дополнительные десять килограмм. Это произошло за первые полгода службы. Многие из нашей роты также поправлялись, что ломало стереотип о том, что в армии все худеют.

— Телицын, — обратился как-то ко мне командир роты, — ты своё лицо видел? Ты словно не в армии, а в деревне у бабушки.
— Да я уже кашу стараюсь не есть, товарищ капитан — ответил я, — на гражданке я её вообще не ел, а тут каждый день, вот и реакция.
— Я тут в комнате прикажу турник повесить, чтобы ты подтягивался, — засмеялся капитан, — поставил документы на печать, пошёл подтянулся, так и сбросишь лишние килограммы.
— Высокие биться головой будут, товарищ капитан, — ответил я ему, и вышел из комнаты. Рота собиралась на построение, и мне нужно было проконтролировать, чтобы мой взвод его не пропустил.

— Рота, смирно! — крикнул дежурный по роте, когда все солдаты построились, и перед нами встал командир нашего подразделения.
— Сегодня состоятся дивизионные соревнования, — начал капитан, — всей нашей роте предстоит пробежаться вокруг плаца.
— Прям в рифму, товарищ капитан, — тут же крикнул кто-то из сержантов.
— Побегут сразу все роты, бежать 5 километров, — капитан посмотрел на часы, — только бежать всем советую аккуратно, на улице гололёд, и хоть дорожки посыпали песком, всё равно можно упасть.
—  А какой приз за победу? — раздался голос.
—  Кто проиграет, плац будет убирать, а за победу благодарность! — улыбнулся капитан.

Когда вся наша рота вышла на улицу, мы увидели солдат из других рот, которые массово готовились к забегу. Нам было приказано выйти на улицу по форме 4. Это означало, что на нас было всё, кроме шиннели, так славно греющей в морозную погоду. Нам хотелось побыстрее со всем этим закончить, и побыстрее вернуться в тёплую роту.

Нас построили у линии СТАРТа, и чтобы не заставлять долго морозить свои конечности, решили начать соревнования. По команде, мы все дружно ринулись в забег. Я не спеша побежал вместе с сержантами из своей роты.
— Это сколько нам кругов бежать-то? — спросил я у сослуживца.
— Кругов десять вроде, — ответил он мне, — я с ума сойду.
— Ничего, прорвёмся, — прошептал я и посмотрел вперёд. Передо мной была большая толпа, так же неспешно передвигающая ноги. И многие из них думали не о том, что нужно беречь силы на финиш, а просто отбывали номер в этом марафонском забеге. Я решил оставить позади группу сержантов из своей роты, и ускорил свой бег. Обогнав основную часть бегущих, я увидел далеко впереди лидеров. Среди них были и солдаты из нашей роты. Я решил, что догонять их пока нет смысла, и что теперь нужно держаться своей завоёванной позиции.

В этот момент я вспомнил про один случай, произошедший со мной в первый месяц службы. Сержанты нашего взвода проводили очередное занятие по физической подготовке. Наш взвод занял один из участков большого плаца, и сержанты объявили о том, что нам предстоить сдать нормативы по забегу на сто метров.
— Ну что, салаги, — обратился тогда к нам сержант, — нужно за 13 секунд пробежать отсюда до флажка, если кто-то думает, что в сапогах это сделать легко, пусть сначала попробует, — сержант достал из кармана секундомер и направился к флажку. Второй сержант остался с нами, приказав разбиться на пары. Когда очередь дошла и до меня, я встал у линии старта, посмотрев краем глаза на своего соперника. Последний раз я бегал ещё в школе, а учитывая, что на ногах у меня были сапоги, то такой вид соревнований был вообще в новинку. По команде сержанта мы побежали, и тут же я ощутил, как мои ноги преодолевают сопротивление кирзовых сапог, а портянки лишний раз напоминают о своём существовании. Но после десятого прикосновения к асфальту, я приспособился к новым ощущениям, и приложил все усилия, чтобы мой бег стал быстрее. Краем глаза я увидел, что справа от меня уже никого нет, соперник остался где-то позади. Когда моя вторая ноги пересекла линию финиша, я услышал голос сержанта: «12 и девять». Это означало, что в норматив я вписался. А соперник нет.
Когда мы все пробежали по разу, сержанты приказали сделать ещё по одному забегу. И во второй раз я смог уложиться в норматив, снова оставив соперника позади.
— Телицын, — обратился ко мне сержант, — а ну-ка давай со мной пробежишь!  — я удивлённо посмотрел на своего командира и кивнул. Мы встали на линии старта, второй сержант дал команду, и мы побежали. Тут я и узнал, что значит быстрый бег. Спина сержанта удалялась от меня быстрее, чем я успевал думать. И когда я пересёк линию финиша, сержант уже давно стоял и улыбался.
— Есть к чему стремиться, — обратился я к своему командиру.
— Ничего, тренируйся и тоже будешь так бегать, — ответ сержанта хоть и был обычным, но в голове остался навсегда. И уже через год я также бегал со своими курсантами, показывая им свою спину при забеге на сто метров.

А сейчас я бежал дистанцию на пять километров, и моё дыхание начинало давать сбой. Но это же самое происходило и со всеми остальными. Уже многие не смогли продолжать марафон, сойдя с беговой дорожки в сторону. Пробежав в очередной раз линию старта, я услышал голос офицера, назвавшего цифру «восемь», и я понял, что до финиша осталось два круга. Это означало, что можно начинать выкладываться в полную силу, несмотря на то, что организм уже капризничал. Я ускорил бег, предвкушая момент появления второго дыхания. Впереди оставалось не так много соперников, и догнав группу лидеров, я начал стараться держаться их ритма. Мы обгоняли отстоющих на круг, и постепенно увеличивали бег, понимая, что скоро предстоит сделать финальный рывок. У меня было достаточно времени, чтобы посчитать количество оставшихся конкурентов, их было четверо. Двое из них были сержантами из других рот. Ещё два солдата также не являлись курсантами моего подразделения, и я понял, что являюсь единственным представителем своей роты. Тут же я представил, как командир моей роты вместе со старшиной наблюдает со стороны за группой лидеров, и подумал, что их удивлённые взляды прикованы ко мне.

Я слышал тяжёлое дыхание своих соседов, которые как и я, мысленно готовились к финишному рывку. Один из солдат стал отставать, явно смирившись со своим пятым местом, но остальные продолжали вести борьбу. Лидер нашей группы в этот момент стал потихоньку от нас отрываться, и я понял, что с ним конкурировать уже нет смысла, и сосредоточился на оставшихся двух соперниках. Мой бег участился, и тут я почувствовал, как открылось второе дыхание. До финиша оставалось всего двести метров. И тут вся наша группа ускорилась, желая побыстрее со всем этим покончить. Пересекая финишную линию я понял, что занял третье место. Два лидера на финише были уже не досягаемы для меня, а соперник, занявший четвёртое место, решил не бороться со мной уже за сто метров до конца марафона.

— Ну что, Телицын, не ожидал от тебя! — ко мне подошёл командир роты, когда я пытался восстановить своё нормальное дыхание, — иди давай в роту, в тепло.
— Так точно, — выдавил я из себя.
— Турник можно не вешать, — улыбнулся мне капитан, — с физической формой у тебя всё нормально, на зярядку просто чаще ходи, — я улыбнулся ему в ответ, и побежал скорее в роту, на тот момент мне казалось, что мой организм уже больше ни к чему не будет способен.

В итоге, в этом марафоне на пять километров я занял третье место. Впереди меня прибежали военнослужащие из другой роты, и в итоге в нашей роте я оказался лучшим бегуном.
— Вот если бы я не болел, то обязательно бы победил, — услышал я как-то от одного из сержантов своей роты, просто улыбнувшись ему в ответ.

На зарядку я и вправду начал ходить каждый день. Даже когда сержанты из моей роты стояли по утрам в сторонке, я продолжал бегать и заниматься вместе с курсантами. А по вечерам стал постояльцем спортзала. Так лишние килограммы ушли, а память о третьем месте осталась навсегда.

Далее: Полевой лагерь